Татарская Караболка татарская деревня более 60 лет в объятиях смерти

История села Татарская Караболка

Татарская Караболка большая татарская деревня в Екатеринбургском уезде, на речке Караболке, по левую сторону тракта, ведущего из Екатеринбурга в Челябу, — писал в 1873 году в Географическом и Статистическом словаре Пермской губернии Н. Чупин.

Но некоторым сведениям на 1869 год жителей 2,027( мещеряки-магометане); дворов 270. Мечеть. Волостное правление. Хлебные базары.
Караболка как деревня, испокон веков слыла богатой, просвещенной и мастеровой, славилась своими базарами и лавками. Процветали ремесла в Караболку часто приезжали из других сел, с заводов, чтобы сделать заказы плотникам, строителям, кожных дел мастерам, текстильщикам, вышивальщицам и даже ювелирам.

29 сентября 1957 года, на атомном комбинате «Маяк», расположенном в Зауралье, прогремел мощный взрыв.

Начало трагедии.

В результате этого взрыва на близлежащую территорию было выброшено 20 миллионов кюри атомных отходов. Атомное облако, заразив радиацией 23 тысячи квадратных километров земли, метит смертью 270 тысяч человек.

Вскоре, это ядовитое облако, состоящее из радиоактивного вещества Стронций-90, осенний ветер гонит на север, оставив свой адский след в Челябинской, Тюменской, Свердловской областях, оно исчезает в направлении северного полюса.

Расположенная всего в 30-40 километрах от «Маяка» деревня Татарская Караболка первой оказывается на пути этого смертоносного облака, обрушившего на нее неисправимое горе.

Люди, первыми увидевшими над Уралом атомное зарево, мгновенно ослепли.

У тех, кто на момент взрыва работал на колхозных полях, открывается кровотечение из носа и ушей.

От мощного взрыва школьники, собиравшие картофель на колхозных полях, падают без сознания на землю, у них начинается кровавая рвота.

Словно почуяв приближение конца света, собаки начинают выть, глядя на небо.

Журавли, пролетающие над Караболкой на юг, сбиваются с пути и исчезают в гари черного дыма. Народ с ужасом смотрел на страшный пожар, полыхающий черной зарницей над Уралом и гудящим, словно адский огонь.

Пришедший из зоны аварии, черно-бурый туман накрывает деревню. Не выдержав тошнотворный запах гари, идущий со стороны «Маяка», люди скорее спешили вернуться с полей домой; кто-то пытался спрятаться в погребе, кто-то быстрей закрывал окна. Тогда они еще не знали, что они уже мечены смертью, что этот атомный кошмар будет преследовать их всю оставшуюся жизнь, и не успокоится, не загнав их всех на кладбище Караболки.

Весть об атомном взрыве доходит и до Москвы; на закрытую зону «Маяк» в спешном порядке прибывает комиссия.

Увидев на месте весь ужас последствий атомной аварии и масштаб заражения близлежащей местности, комиссия уже была готова вынести решение о закрытии атомного комбината «Маяк».

К тому же взрыв нанес сильный ущерб на хранилищах атомных отходов, а сам город был покрыт толстым слоем радиационной пыли, что означало неминуемую смерть.

В городе Озерский, где расположен «Маяк», не осталось ни одного здания, не зараженного атомной радиацией, а большинство населения уже в этот момент заболело лучевой болезнью.

Но военные выступают против закрытия «Маяка», так как там производится атомная бомба, а она так необходима советам для устрашения всего мира!

Заставив солдат и заключенных лопатами расчищать атомные отходы, закопав облученные вещи в землю, а впоследствии и самих ликвидаторов положив в одну общую могилу, военные и атомщики добились сохранения государственной тайны и самого комбината «Маяк».

После взрыва в течении 70 дней 12 тысяч жителей из 42 близлежащих населенных пунктов расселяют в другие места, их деревни сжигают, скот уничтожают и погребают в общей яме.

Но, как ни странно, крупные татарские деревни, расположенные в эпицентре атомного котла, никуда не эвакуируются, оставшись сидеть в радиационной зоне — это деревни Муслюмово, Татарская Караболка, и Усть-Багаряк.

Народу ничего не говорят об атомном взрыве на «Маяке», так как это государственная тайна; никак не предостерегают о последствиях радиационного облучения, и оставляют татар жить в местах, где радиационная норма превышает в сто, а то и в тысячи раз средние показатели.

Татары, годами проживавшие в мертвой зоне, становятся объектом изучения и подопытными кроликами для врачей и ученых из Москвы и Челябинска, а также находкой для науки радиобиология. Таким образом, над Уральскими татарами начинают проводить беспрецедентный атомный эксперимент.

На этом, продолжающемся полвека марафоне смерти, ученые собрали огромный научный материал, а татары, чьи кости и тела при жизни тлели от радиоактивных веществ, один за другим заняли свои места на кладбищах.

29 сентября 1959 года облисполком Челябинской области вынужден был признать факт заражения этой местности радиоактивными отходами, и принять решение об эвакуации татарских деревень Багаряк и Татарская Караболка в другое место.

Как видно из документа, подписанного председателем Челябинского облисполкома Г. Бездомовым и секретарем П. Карпенко, деревни Багаряк и Татарская Караболка должны были быть переселены в другое место уже к 1960 году. В решении, касающегося деревни Татарская Караболка говорится следующее:

«2. Жителей населенного пункта Татарская Караболка Кунашакского района в количестве 2700 человек переселить на территорию 8 отделения Тахталымского совхоза в д. Аширова Аливкуловского сельсовета Кунашакского района, для чего предприятию п/я 21 построить жилые дома с надворными постройками, культурно-бытовые и административно-хозяйственные учреждения».

Однако обе эти деревни никто никуда так и не переселил, находясь по сей день в радиационной зоне они тихо вымирают. Хотя еще в те годы нашлись честные ученые, осмелившиеся сказать, что в этой зоне нельзя жить.

«По данным филиала НИИРГ от 25/У1-59 г в районе населенных пунктов Багаряк и Татарская Караболка наблюдается высокая плотность загрязнения сел, заливной поймы и самой реки Караболка, а также заболеваемость среди жителей этих населенных пунктов», — говорится в справке, заверенной главным инженером отдела Челябинского облисполкома Э. Раском 6 февраля 1960 года.

В этой справке говорится также о необходимости 97, 9 млн. рублей для отселения деревни Багаряк, и 78 млн. рублей для отселения села Татарская Караболка. Однако по неизвестным причинам обе деревни так и остаются не переселенными, хотя в Москву уходит отчет о переселении Караболки.

Однако, речь здесь идет об, уже переселенной в 1957-58 годах, деревне Русской Караболке. Эту деревню, находящуюся по близости к Татарской Караболке, руководство быстренько эвакуирует в другое место. А жителей соседней Татарской Караболки заставляют расчищать оставшуюся в Русской Караболке радиационную грязь.

И стар и млад, под конвоем милиции, вынуждены работать в качестве ликвидаторов радиационной грязи в Русской Караболке. Они участвуют в разборке кирпичных стен строений, очистке радиационной пыли осевшей на стройматериалы, все это загружается на машины и отправляется в Татарскую Караболку. Из этих радиационных кирпичей в татарской деревне строится свиноферма, хотя и животные и люди в этой местности очень скоро повымирали.

Последствия радиации в селе Татарская Караболка также ликвидируется руками самих жителей, однако никто не говорит зачем это делается. Уже осенью 1957 года весь урожай картофеля и овощей на полях был уничтожен.

Пока жители деревни Татарская Караболка своими руками ликвидировали все зараженное вокруг — от радиационной пыли, осевшей на стогах сена, до запасов, приготовленных на зиму, включая остриженную шерсть овец, их охраняли вооруженные люди в масках.

А весной всех жителей деревни, даже школьников, опять погнали в Русскую Караболку – на посадку деревьев. Якобы, чтобы вдоль больших дорог не было видно заброшенных деревень, нужны были лесные посадки.

И босоногие жители Татарской Караболки голыми руками высаживали елочки в местах, превышающих радиационный фон в тысячу раз. Со всех сторон их охраняли солдаты. А у тех, кто не выходил работать в поле, вспахивали тракторами посаженные картофельные участки, не разрешили выводить пастись скот, угрожали судебной расправой. В результате принудительных работ на зараженных радиацией полях почти все жители села Татарская Караболка заболели лучевой болезнью, раком, ослепли, остались инвалидами и вскоре покинули этот мир.

В те страшные годы деревню Татарская Караболка охраняет вооруженная милиция, сельчан не подпускают ни к реке, ни в лес-поле.

Странные люди в маскахалатах постоянно инспектируют деревню, закапывают колодцы, подозрительным образом сгорает здание школы и сельсовета, в результате чего все документы бесследно исчезают.

Народ живет несколько лет в неизвестности, в подвешенном состоянии между небом и землей: кто-то говорит, что их вот-вот должны переселить, кто-то утверждает, что Татарская Караболка даже и не числится в списках. Действительно, после отправки отчета в Москву о переселении, Татарская Караболка исчезает из списков как нежилых, так и жилых населенных пунктов, в те годы деревню даже вычеркнули из карт. Таким образом была решена проблема – нет деревни, нет проблем!

В конце 60ых им возвращают их радиационные земли, и ликвидировав колхоз, присоединяют к совхозу «Куяш», что в 20 км. Таким образом начинается полувековая неживая – ни мертвая жизнь деревни-фантома Татарская Караболка.

В 1967 году в этой деревне происходит еще одна трагедия, связанная с комбинатом «Маяк». Ураган, подняв в воздух атомные отходы с озера Карачай, обрушивает их прямо на деревню Татарская Караболка в виде дождя.

В результате, состоящий из нуклидов Стронций-90 и Цезий-137, этот атомный дождь поражает территорию в 2 тыс. кв. километров, распространив по округе 0.6 миллионов кюри радиоактивных веществ. Опять атомщики и руководство переселяют несколько деревень в другие места, но до Татарской Караболки очередь не доходит и в этот раз. В самом деле как можно переселить куда то, по отчетам несуществующую деревню, которая не значиться ни на одной карте?

И после этого на «Маяке» постоянно происходили аварии и взрывы, выбрасывая в атмосферу в плановом и неплановом порядке миллионы кюри атомных отходов, и все это конечно в первую очередь обрушивалось на близлежащую Татарскую Караболку. Согласно показаниям ученых, только за последние пятьдесят лет «Маяк» выбросил в атмосферу около 150 миллионов кюри атомных отходов, это равносильно 150 Чернобылям. Значит и Татарская Караболка вмещает в себя трагедию 150 Чернобылей, страдая и погибая в 150 раз больше чем Чернобыль. За все это время «Маяк» успевает заразить атомными отходами не только Татарскую Караболку, но и 267 000 кв. километров земель в округе, поразив 437 000 человек лучевой болезнью. Это все официальные данные.

О том, что они пострадали от взрыва на атомном комбинате «Маяк», о том, что все эти годы проживали в зоне смерти, о том, что были подвержены лучевой болезни, жители Татарской Караболки узнали о лишь после Чернобыльской трагедии, в годы перестройки.

К этому времени от 3-4 тысячной деревни осталось только 600 человек, остальные теперь покоятся на 8 кладбищах у въезда в деревню. Скрывая правду от народа, врачи борются до последнего: раковым заболеваниям ставится диагноз простуда, облучение скрывается, высокий процент рождаемости инвалидов и умственно отсталых списывается на неправильный образ жизни самого населения…

В то же время их тщательно изучают, в архивах министерств население Татарской Караболки проходит под названием «группа, позволяющая изучение канцерогенных и генетических изменений под действием хронического облучения», т.е. эти татары находятся в качестве подопытных кроликов, подопытных жертв в атомной лаборатории России.

Надо также отметить, что диагноз «хроническое облучение» не существует ни в одной стране мира, этот термин появился только в России, в результате бесперебойной работы «Маяка». Только в России народ живет долгие годы под угрозой постоянного атомного облучения.

По показаниям ученых, заболевание хроническим облучением среди населения здесь превышает Чернобыль, Хиросиму и Нагасаки! А облучение – это рак крови, снижение иммунитета, то есть ослабление организма, анемия, болезни сердца, разложение костей и паралич. В Татарской Караболке все эти вышеперечисленные болезни есть, но диагноз больным ставят либо перед самой смертью, либо после вскрытия.

В чем причина? Да потому что, если поставить правильный диагноз, придется признать факт заболевания всей деревни раком и облучением, а значит назвать и основную причину этого – сильная радиация. Во-вторых, если вовремя поставить правильный диагноз, государство обязано будет выплачивать пенсии по инвалидности и выдавать бесплатные лекарства всем пострадавшим.

Государству это ни к чему. Несмотря на то, что оно получает многомиллионную прибыль от утилизации иностраных атомных отходов на “Маяке”, для жителей Татарской Караболки, вымирающей от рака, у него нет ни копейки! Поэтому жителям Татарской Караболки правильный диагноз не ставят, их бесплатно никто не лечит, их не считают пострадавшими от радиации. Все это показывает, что Татарская Караболка для Российского государства ничего не значат!

Не зря 5 октября 2001 года на собрании жителей деревни Татарская Караболка заместитель главврача по экологии Челябинской области Э.М. Кравцова говорила: “До 1986 года мы не имели права говорить жителям о полученных дозах. Накопленная дозя- это наука”. Как видите, для некоторых высокопоставленных чиновников радионуклиды, накопленные в человеческом организме даже сегодня представляют интерес для науки!

А страдания народа?! А смертность от разложения костей, многолетний паралич, серьезные заболевания сердца, желудочно-кшечного тракта, слепота, все виды инвалидности и умственной отсталости – что все это тоже необходимо для науки? Еще один Челябинский врач Н.Н. Абрамова, также выступавшая на этом собрании, высказала мнение, что у 500 жителей Татарской Караболки рак.

Большинство этих жителей уже нет живых, за последние полтора года в Татарской Караболке умерли 150 человек, а за последние 25 лет – полторы тысячи. Нужны ли эти люди науке?

На сегодняшний день в деревне Татарская Караболка проживает 400 человек, одна треть из них парализована, почти у всех рак, сахарный диабет, высокое артериальное давление, каждый страдает от желудочно-кишечных заболеваний, болей в суставах, есть и ампутированные.

В деревне часто встречаются дети-инвалиды с синдромом Дауна, сумасшедшие. Но для народа самое трудное то, что они не могут доказать, что все их болезни связаны с «Маяком» и радиацией.

Не доказав это, они не могут рассчитывать на помощь государства. Многие даже не могут доказать, что работали ликвидаторами радиации после взрыва на комбинате «Маяк» в 1957 году! Несколько десятков лет назад несколько человек из Татарской Караболки путем судебных разбирательств добились получения статуса ликвидаторов, но руководство Челябинска и Кунашакского района, особенно организации соцзащиты, начинают гонения на жителей деревни.

В результате был анулирован статус ликвидатора у 40 человек, прекращаются выплаты льгот и субсидий со стороны государства. Хотя это сумма на сегодняшний день составляет всего тысячу рублей, видимо, Российскому государству жалко даже эти мизерные суммы для этих несчастных! Сегодня Россия получает 2 миллиарда долларов прибыли за ввоз и утилизацию атомных отходов других государств, но своим гражданам она не хочет платить даже тысячу рублей. Несколько человека из Татарской Караболки, не выдержав хождений по судам, умерли, так и не дождавшись получения статуса ликвидатора, остальные просто махнули рукой. Одна треть населения здесь умирает, не достигнув пенсионного возраста, а те, кто выходит на пенсию, получают всего полторы тысячи рублей. Как должны выживать в таких условиях люди, болеющие раком и не получающие никакой помощи от государства?!

На сегодняшний день в закрытых архивах «Маяка», в архивах министерств обороны и здравоохранения в Москве, в Челябинской спецбольнице ФИБ, открытой для жертв радиации, в различных НИИ радиобиологии хранится огромный материал о Татарской Караболке.

Но эти документы недоступны широкой публике: на руки не выдаются, и не используются не только в политическом, но и в научном аспекте. Значит, что-то связанное с «Маяком» и радиацией до сих пор остается государственной тайной? Или государство боится, что при обнаружении этих секретов народ начнет добиваться защиты своих прав?

По словам ученых и экологов, сегодня в Челябинской, Тюменской, Свердловской областях поживает около 3 миллионов человек, получивших облучение в результате деятельности атомного комбината «Маяк», среди них есть татары, русские, башкиры. По статистике, сегодня в России каждый час одному человеку ставится диагноз рак, это ведь тоже результат радиации, только народу не говорят об этом! Поэтому, государство пытается скрыть все трагедии, связанные с «Маяком» и другими атомными учреждениями, и их страшные последствия. В этом и кроется причина того, что несчастные жители Татарской Караболки так и не могут доказать, что они жертвы радиации.

Этот наш труд о тех, кто 50 лет вынужден был жить в нечеловеческих условиях радиации и покинуть этот мир в мучениях – о наших соплеменниках, о татарах деревни Татарская Караболка. Быть может эта книга поможет доказать масштаб их страданий от радиации в результате деятельности комбината «Маяк» и восстановить их попранные права.

Слово предоставляется жителям Татарской Караболки.

Деревня Татарская Караболка считается одной из самых древних в Челябинской области. В 2002 году она официально отпраздновала свое 450-летие. Согласно архивным источникам, татары сюда переселились после взятия Казани Иваном Грозным. Но даже до их переселения на эти землях уже проживали тюрко-татарские племена; прямо около деревни находятся 2 тысячелетние скифские курганы, древние пещеры. Древняя история деревни отражается в устном творчестве местных жителей, песнях, сказаниях, обычаях.

Деревня Татарская Караболка испокон веков слыла богатой, просвященной и мастеровой деревней. В царские времена она была центром уезда, славилась своими базарами и лавками, татары Татарской Караболки считались самыми просвященными, зажиточными и деловыми людьми в округе. Татарская Караболка славилась на всю округу своими плотниками, строителями, ремесленниками, ювелирами, кожных дел мастерами, текстильщиками, вышивальщиками, жители одновременно занимались животноводством и земледелием. Деревенская мечеть, сохранившаяся до наших дней, в которой до сих пор проходят богослужения, была построена еще в 1717 году. Почти из кажого дома деревни Татарская Караболка вышло по одному а то и несколько человек с высшим образованием, крупных ученных, докторов наук. Многие из Караболакцев работают на руководящих постах в Кунашакском райцентре, Челябинской и Свердловской областях, занимаются крупным бизнесом. Но почти все они, их дети и внуки, мечены атомом, и почти все возвращаются в Караболакское кладбище…

Когда то насчитывавшая 3-4 тысячи населения, временами достигавшее до 5 тысяч жителей, деревня Татарская Караболка сегодня стоит на гране вымирания. Основная часть жителей деревни давно покоится на 8 местных кладбищ, другая часть уехала из этих мест, а оставшиеся 400-500 человек борятся за выживание. Как было сказано ранее, все они больны, у 95% населения рак и лучевая болезнь. В школе, когда-то насчитывающей тысячи учеников, сегодня осталось 30 учеников, поговаривают о ее полном закрытии на следующий год. Колхоз распущен, рабочих мест нет, инфраструктура разрушена. Газ в деревню не проведен, жители вынуждены топить радиационные дрова, дорог нет, мосты разрушены, телефон только у нескольких семей. Есть медпункт, но в нем нет лекарств, медсестра, работающая в нем сама больна, и не в состоянии оказать людям нужную медицинскую помощь. Но самое страшное — у людей нет чистой питьевой воды, они вынуждены пить зараженную радиацией воду; выращивать хлеб на полях, на которых запрещено что-то выращивать в течении 300 лет; пасти скот на лугах, радиационный фон которых превышает 10 -15 раз.

Из всего этого видно, что и Челябинский областной центр, и райцентр Кунашак вычеркнули Татарскую Караболку из списка живых: их полностью игнорируют, не оказывают никакой помощи, люди просто брошены на произвол судьбы в зоне смерти. Руководство Челябинской области совместно с атомным комбинатом «Маяк» продолжают утверждать, что жители Татарской Караболки не пострадали от атомной радиации, и делают все возможное, чтобы это доказать. Вся государственная система, атомщики и военные ополчились против одной татарской деревни, для того, чтобы оправдать свои темные дела, совершенные 50 лет назад, они согласны отравлять Татарскую Караболку еще столько же. Но к этому времени деревни уже не будет, Татарская Караболка превратится в ядерный могильник.

Для полного раскрытия трагедии, мы предоставляем слово самим жителям Татарской Караболки. В результате облучения радиацией, распростронявшей из атомного комбината «Маяк», здесь в каждой семье умерли от рака, остались инвалидами или прикованы к постели по 4-5 человек. Старинные роды этой деревни давно исчезли, и сама деревня, как древняя Атлантида, проваливаясь в атомную пропасть, медленно прекращает свое существование. С целью предостережения о подобной трагедии, жители Татарской Караболки берут слово.

Исмагилова (Гатауллина) Гульшара Насибуловна – 1946 года рождения, работала медсестрой в городе Озерский. Председатель местного самоуправления деревни Татарская Караболка, руководитель общественного движения «За Караболку без радиации»:

— Из-за последствия радиации в нашей семье все начали болеть злокачественными опухолями, хотя предыдущие поколения наших предков доживали до ста с лишним лет и умирали своей смертью. Отец Насибулла был семь лет на войне и в армии, после чего работал на руководящих должностях в деревне – в сельсовете, заведующим фермой, в налоговых отделах. В 1957 году при взрыве на атомном комбинате “Маяк” он вместе с сельчанами находился на поле и вместе с народом взвалил всю тяжесть случившегося на свои плечи. После этого отец болел всю жизнь, но ему не давали группу по инвалидности, в результате вышли из строя обе почки и он умер от рака в 66 лет.

Папин брат Мукаррам умер в 29 лет от рака головного мозга, он всю жизнь страдал от головной боли, только после вскрытия была обнаружена злокачественная опухоль. При взрыве “Маяка” он был 14-летним подростком, он вместе с другими учасвтовал на расчистке последствий радиации и умер не дожив до тридцати.

Папина младшая сестра Мунавара умерла в 45 лет от рака кишечника.

У другой папиной сестренки Гульзии развился сахарный диабет, она вся распухла — ее вес достиг до 220 килограм, скончалась в 67 лет после операции.

Папина мама, наша бабушка умерла от рака почек.

Наша мама, Хадиджа, 1918 года рождения, инвалид второй группы, злокачественная опухоль щитовидной железы и матки. На момент взрыва “Маяка” также как и все находилась в поле, ее также отправили расчищать последствия радиации. Годом позднее, в 1958 году мама родила, покрытого черной мазутной пленкой, полумертвого ребенка, который прожил всего три дня. Это была девочка, мы назвали ее Фирдаус, она тоже оказалась жертвой радиации. Мама перенесла множество операций, ей удалили почти все внутренности, она мучается удушьем. Несмотря на это, она вышла на заслуженный отдых с минимальной пенсией – 280 рублей, только после долгих судебных разбирательств, после получения статуса ликвидатора, пенсию чуть-чуть повысили.

Мамин брат Нурулла умер от рака.

Другой мамин брат Халил умер от инфаркта сразу после выхода на пенсию.

Мамин младший брат Хади умер от рака желудка, у его жены Магфуры опухоль груди.

У маминой младшей сестры Зоры была лейкемия, она тоже участвовала в ликвидации радиации, через суд добилась статуса ликвидатора. Но перед смертью этот статус у нее отобрали, она умерла так и не получив от государства никакой материальной помощи и льгот. За час до смерти ей принесли справку, в которой говорилось, что ее болезнь напрямую связана с радиацией. Она умерла, держа в руках эту бумажку.

Муж Зоры Галимжан также всю жизнь мотался по больницам, у него были проблемы с почками. После взрыва на “Маяке” его поставили охранять зараженные территории.

У самого младшего маминого брата Жаудата злокачественная опухоль.

Все дети, рожденные от моих родителей, всю жизнь болели. Сейчас я расскажу о них подробнее.У меня злокачественная опухоль четвертой степени. Одна почка функционирует только на сорок процентов, печень расширена в девять раз, мучают непрерывные боли в сердце, суставах. Как медик я знаю — все это последствия радиации. Во время взрыва на “Маяке” я была еще школьницей, вместе с другими учащимися собирала картошку на колхозном поле. Несмотря на то, что взрыв был огромной силы, от народа скрыли происшедшее, на следующий же день нас погнали обратно в поле уничтожать весь собранный урожай. Все жители деревни, в том числе и школьники, до поздней осени занимались ликвидацией урожая овощей. А в 1958 году нас всех отправили на расчистку радиации в деревню Русская Караболка, жители которой были давно уже эвакуированы. Тем летом я сильно заболела, в течени месяца температура не опускалась ниже 40 градусов, с носа и горла шла кровь, болел живот. С весны 1958-го по 1963 год я участвовала в посадке саженцев деревьев на радиоактивных территориях. Закончив медучилище, работала в самой зараженной деревне Сарыкулмек, там сейчас не осталось почти ни одного жителя. Потом всю жизнь проработала медсестрой в городе Озерский, где на злополучном комбинате “Маяк” производится атомная бомба, все это только добавило во мне радиации. Доказав через суд, что я жертва радиации, получила статус ликвидатора в 1998 году, но областной отдел соцзащиты добился отмены этого решения суда, и его мне не дали. Только в 2003 году городской суд Озерска вернул мне мой статус ликвидатора.

У дочери Гульнары очень низкое кровяное давление, проблемы с щитовидной железой.

У внука Роберта уже с 9-ти лет очень высокое, доходящее до 200, артериальное давление, нарушен обмен веществ, проблемы с эндокринной системой. 19-летний молодой парень весит 160 килограм.

Мой муж Фарит был 1947 года рождения, умер три года назад от сахарного диабета.

Младший брат Диффур 1949 года рождения, на момент взрыва на “Маяке” учился в третьем классе, и также как все, работал на том зараженном поле. В результате чего, в 1958 году у него выпали все волосы. И сейчас периодически, каждые пять лет у него выпадают все волосы на голове. У него заболевание печени, цирроз, и очень низкое кровяное давление – 60/20. Его жена Гульсум, рожденная в городе Озерский, умерла в 42 года от рака щитовидной железы. Их дети и внуки также больны.

Еще один младший брат, Виннур, 1954 года рождения всю жизнь проработал прокурором в городе Озерский. После перенесения инсульта и инфаркта у него отказали почки, жалуется на очень сильные боли в суставах, с трудом передвигает ноги. К тому уже он страдает гипертонией — кровяное давление достигает до320. Вообщем его жизнь висит на волоске, так как радиация уничтожила все защитные функции его организма, приравняв иммунитет к нулю.

Самый младший брат Риф родился после взрыва на “Маяке” в 1958 году, видимо пережив этот кошмар уже в утробе матери. Он всю жизнь мучался от инфекции дыхательных путей, у него также почти нулевой иммунитет, все защитные функции организма уничтожены радиацией.

Все дети моих родственников больны – наши болезни отразились и на них. Мы, всем нашим родом – жертвы радиации, но государство не оказывает нам нужной помощи. Хотя давно пора объявить не только нашу семью, но и всех жителей деревни жертвами радиации и оказать нужную помощь! Если государство намерено оставить нас в этой деревне — пусть создадут приемлемые жизненные условия; если же нас думают переселить – пусть делают это как можно быстрее, так как народ уже дошел до последней черты и выживает на гране возможного.

(Гульшара Исмагилова женщина – герой, самой первой начавшая борьбу за права жителей деревни Татарская Караболка. Поднимая тему о проблемах жителей деревни, она выступала на конференциях в Челябинске и Москве, встречалась с губернатором области, неоднократно обращалась к руководству России со множеством писем, рассказывающих о бедственном положении жителей радиационной зоны. После долгих судебных разбирательств с комбинатом “Маяк”, она добилась статуса ликвидатора не только для себя, но и для многих односельчан. Предала огласке документы, до этого хранимые в скрытых архивах Челябинска и “Маяка”. В этой публикации, также как и в своих предыдущих трудах, мы используем материалы и документы любезно предоставленные нам Гульшарой Исмагиловой, да вознаградит ее Аллах за это!)

Мухамметрахимова Гульсайра Шайхетдиновна – 1939 года рождения, пенсионерка – колхозница, участник ликвидации последствий радиации (ликвидатор):

— Нас было 7 братьев и сестер, трое умерли в детском возрасте, трое умерли от атома.

— Папа погиб на Великой Отечественной войне.

— Мама, Гайниямал умерла в 72 года от гангрены и болезни сердца, у нее потом обнаружили рак крови, но она, не получив никакой помощи от государства, только получая 28 рублей пенсии.

— Моя старшая сестра Мавлия, 1933 года рождения, умерла от гангрены ног в 66 лет, ее хоронили, завернув в целофан.

— Ее муж Бурхан умер от рака мозга, не дожив до пенсии.

— Моя другая сестра Фаузия, 1936 года рождения, ослепла от сахарного диабета и умерла в 65 лет от кровоизлияния в мозг.

— Сестренка Галима 1941 года рождения, умерла от рака печени, ей не было и 40, осталось трое детей.

— Сама стою на учете с сахарным диабетом, очень высокое кровяное давление, палеотрит, сильные боли в суставах и конечностях, искривление костей, но группы по инвалидности нет. Во мне 36 дозы радиации, сказали, что на нашем садовом участке на каждый квадратный километр приходится по 26 кюри радиации, это превышает норму в 25 раз!

— У мужа Нургали сахарный диабет, ишемическая болезнь сердца, но и у него нет ни группы, ни статуса ликвидатора. Он 3 года служил солдатом на атомном полигоне, 3 года сторожил радиационную зону Русской Караболки, все кто работал вместе с ним давно уже умерли. Четыре раза был суд по вопросу признания статуса ликвидатора моему мужу, но в конце-концов ему отказали.

— Отец мужа Сафа был инвалидом войны, всю жизнь мучался с легкими, умер в 69 лет.

— Свекровь Сидыкаямал умерла в 74 года, сильно похудев и мучаясь от болезни.

— Старший брат мужа Муртаза умер в 45 лет от болезни сердца.

— Младший брат Галинур 1941 года рождения, жил в Озерске, умер от рака крови.

— Младшая сестра Земфира 1944 года рождения умерла от рака крови в 43 года, оставив двоих детей, она все сгнила. Она вместе со мной расчищала радиационные церковные кирпичи в Русской Караболке.

— Зять Сагит умер от рака горла, он ничего не мог есть.

— У двоих наших сыновей очень высокое артериальное давление, больны и внуки. Никакой помощи от государства не получаем, живем только за счет своих собственных сил. Выращиваем картофель на радиационных земельных участках, пасем скот на радиационных полях – у нас нет другого выхода.

Юсупов Сунагатулла Нуруллович – 1927 года рождения, инвалид войны 2-ой группы, участник ликвидации последствий радиации (ликвидатор):

— Когда взорвался “Маяк” я был на колхозном поле, работал бригадиром. Всю радиационную грязь пришлось убирать нам самим, как в своей деревне, так и в соседней, нас заставляли работать день и ночь под присмотром военных. После взрыва радиационные картофель и овощи мы зарыли в траншеи, солому и шерсть, покрытые радиационной пылью, сожгли, постройки тоже сожгли. Разобрав церковь в Русской Караболке, радиационные кирпичи перевезли в нашу деревню, потомучто нам так приказали. В результате весь скот вымер, вся деревня заразилась радиацией, а жители так и не могут доказать, что являются жертвами радиации.

Мне три раза делали операцию на ногу, вырезали опухоли. Сейчас у меня рак желудка и конечностей, лучевая болезнь, болезнь сердца, невыносимые головные боли и боли в суставах. Но даже в таком состоянии я хожу на суды, как свидетель, пытаюсь помочь односельчанам получить статус ликвидатора, так как из очевидцев уже почти никого не осталось. Я 28 лет веду список умерших односельчан, в нем уже 42 страниц, а число умерших превысило тысячу. Прямо на моих глазах почти вся Татарская Караболка переселилась на местное кладбище. Дай Аллах нам всем терпения…

Отец Нурулла умер в 72 года от болезни сердца, всю жизнь мучался от астмы и бронхита.

Мать Хабибжамал болела не сильно, дожила до 93 лет, умерла ослепнув.

Сестренка Марзия 1935 года рождения всю жизнь болела, разложились легкие, кости, вышла на инвалидность второй группы. Жила только с помощью религии. Потом ей сделали операцию, умерла на постели.

Дочь Марзии Гульсайра, 1955 года рождения, работает в закрытой радиационной зоне, сильно болеет.

Жаудат, 1957 года рождения, сильно болеет, больные легкие, бронхит, постоянно кашляет, еле душу носит.

Равиль 1959 года, перенес операцию на горло, оказалось что рак, 7 лет как умер.

Рахимджан 1962 года, все время болел, 5 лет как нет в живых.

Жена Равиля Альфия, 11 лет как умерла, все ходила болела, даже до пенсии не дожила.

Жена Рахимджана Альфира умерла в 35 лет после операции.

У другой сестренки Нурсайлы, 1932 года рождения, нет здорового места, ноги не ходят, глаза не видят, боли в суставах.

Муж Нурсайлы Мухамметгали внезапно умер в 74 года, сказали, что легкие совсем разложились…. На момент взрыва он работал прицепщиком на тракторе и получил высокую дозу радиации.

Моя собственная жена Рафига умерла в 74 года от рака, 6 лет лежала в тяжелом положении. Ноги перестали ходить, тело все распухло, сдали легкие, она также была ликвидатором.

У нас было 8 детей, сейчас осталось только пятеро.

Наш сын Нурислам сгорел в пожаре, спасая братьев и сестер, дочь Гульсайда трагически погибла. Ее дочь, наша внучка Эльмира сейчас не в состоянии ходить, 20 — летнюю девушку носят на руках.

Сын Рифкат, 1966 года рождения — сильно болен, та же самая атомная болезнь, задыхается, астма.

Наша дочь Гульгина, 1957 года рождения, на момент взрыва на “ Маяке” была в утробе матери. Она постоянно болеет, все время лежит в больнице, врачи не могут поставить диагноз. Она не может есть, сразу разбухает живот, ноет тело – это все атомная болезнь.

Сын Фуат, 1968 года рождения, умер в прошлом году, сначала инсульт, потом инфаркт. У него все всремя болело тело, жаловался на сердце.

Ее жена Диля умерла ранее, двое их детей остались сиротами.

Сын Гайфулла, 1955 года рождения, тоже постоянно болеет, у него высокое давление, гипетония.

Та же история и с сыном Шайдуллой, жалуется на здоровье, высокое давление, сердце. Его жена Альфия тоже постоянно болеет, все время в больнице.

Все наши дети мечены атомом, все они его жертвы. Но нас никто не слышит. Когда наша делегация из 15 аксакалов поехала в Челябинск, нас даже близко не подпустили к зданию правительства, гнали отовсюду. Мы никому не можем доказать, что мы сами, наши дети и внуки – все жертвы радиации, исходящей из “Маяка”. Государство бросило нас, ветеранов войны, жертв радиации в таком положении, мы вынужденны тихо умирать на зараженных территориях.

(Сунагатулла абый один из самых активных жителей деревни. Он является аксакалом как в религиозных, так и в мирских делах. Он читает намаз, читает вслух Коран на религиозных межлисах, свои знания старается донести и до людей, организует похороны, ведет список умерших. Список умерших, который мы используем в этой публикации, нам любезно предоставил Сунагатулла абый. Да вознаградит его Аллах за это!)

Абдрахимова Махира — самая старая жительница деревни, ей 96 лет. У бабушки Махиры рак кожи, она в очень тяжелом состоянии. Поэтому за свекровь рассказывает младшая невестка Румания:

— Сначала у моей свекрови начала разлагаться бородавка на носу, она отказалась лечиться, сказав, что это уже болезнь смерти. Язвенная рана, увеличившись, покрыло все лицо и уничтожила нос. Она болеет уже 7-8 лет, но у нее нет никакой группы по инвалидности. Моя свекровь все жизнь жила и работала в радиационной зоне, и это зараза на старости лет, все равно настигла ее.

Свекорь Нуретдин умер в 83 года от паралича, 9 месяцев лежал безмолвно в постели. У них было 9 детей.

Сын Ислам, 1934 года рождения, умер 9 лет назад от рака мозга. Во время взрыва на “Маяке” он работал в поле вблизи атомного комбината.

Сабирджан трагически погиб.

16-летний сын Гимаделислам умер от аппендицита.

Другому сыну, рожденному в 1949 году также дали имя Гимаделислам, он умер в 54 года от инфаркта.

Еще один ребенок умер в 3 года от неизвестной болезни.

Те, кто остались в живых,тоже всю жизнь мучаются от болезней.

Дочь Мунавара, 1946 года рождения, болеет сахарным диабетом.

У дочери Джаухар, 1949 года, очень высокое кровяное давление, гипертония, болезнь сердца, зоб. Перенесла множество операций, но никак не может выздороветь.

У сына Гарифджана, 1940 года рождения, болезнь сердца.

У Фазылджана, 1952 года рождения, болезнь суставов, ревматизм.

Внуки тоже все больны, у всех плохое зрение, носят очки.

У нашей с Фазылджаном 19-летней дочери Элены разные глаза и видят по разному.

Короче, мы все больные, но мы не получаем ни льгот, ни помощи. За свекровью летом ухаживаю я, зимой дочь, которая живет в Кунашаке. Бабушку очень жалко, как только она терпит эти мучения!

( Я навестила Махиру апу, бабушку с полусгнившим лицом, я ее очень пожалела, дала милостыню и почитала молитвы. Потом мы решили выслать ей лекарства из Набережных Челнов.)

Сулейманова (Халикова) Фарида Галимджановна – 1949 года рождения, учительница, инвалид 2-ой группы, имеет статус ликвидатора:

— Мой дед Халиков Керим умер в 1950 в 52 года от неизвестной болезни.

— Мой отец Галимьян Керимович после взрыва в 1957 году работал бригадиром механизаторов, вспахивавших те радиационные поля. Мы с мамой каждый день стирали его одежду в реке Караболка после его возращения с поля. Отец умер в 1998 году в 83 года от рака легких. В 1996 году ему был присвоен статус ликвидатора.

-Моя мама Халикова Марзия Камалетдиновна умерла в 1971 году в 55 лет, диагноз — «рак надпочечников».

— Нас осталось 8 детей. Когда умерла мама, отцу было всего 56 лет, он женился повторно. Его вторая жена Галия умерла в 60 лет от рака печени.

— Самая старшая сестра Танзиля Галиева, 1936 года рождения, жива, но не может ходить — онемение суставов, она инвалид. У нее также сахарный диабет, артериальное давление, болезнь суставов.

— Старший брат Шакирьян, 1941 года рождения, жив, перенес 13 операций.

— Другой брат Закирьян, 1944 года рождения, умер в 55 лет, диагноз – рак почек. У него двое детей сирот.

— Я – Фарида, четвертый ребенок в семье. В 2000 году перенесла операцию на меланому (рак кожи) в онкологическом диспансере, плохо себя чувствую. Я гипертоник, больное сердце, болят суставы, стою на учете с вышеперечисленными болезнями.

— Мой младший брат Джаудат, 1950 года рождения, умер в 55 лет от злокачественной опухоли в бронхах, оставил двух детей сиротами.

— Мой супруг Сулейманов Закирьян Махибуллович родился в 1944 году, умер в 2003 от рака мозга.

— Его отец Махибулла умер в 89 лет от злокачественной опухоли дыхательных путей.

— Его брат Сулейманов Насыбулла умер в 59 лет в 1989 году от рака.

— Сулейманов Фэн Махибуллович умер в 56 лет в 1983 году от рака суставов.

— Муж моей сестры Галиев Шакирьян Исмагилович, 1935 года рождения с 40 лет разбит параличом, еще жив.

— Их сыну Галиеву Кифию 45 лет, у него сахарный диабет, давление, болезнь сердца.

-У дочери Сажиды – сахарный диабет, малокровие, давление, болезни сердца и суставов.

— У другого сына Рафита та же сахарная болезнь, давление, болезнь суставов. Короче все болезни родителей предались и на детей.

Абдрахимов Гайфет Сибгатуллович — 1935 года рождения, ликвидатор, сельский активист:

— На момент взрыва «Маяка» мы все были на полевых работах, после чего нам самим пришлось расчищать всю радиационную грязь. Плачевные результаты этих работ сейчас видны не только на мне самом, но и на моих детях и даже внуках. Я перенес инфаркт в 1994 году, в руках и ногах образовались опухоли, почки не здоровы.

— Моя жена Марфуга, 1944 года рождения так же ликвидатор, уборщица атомного мусора. Сейчас у нее разлагаются кости, болят суставы, больное сердце — не может дойти до магазина и падает без сил. А государство не дает инвалидность.

— У меня двое сыновей, оба больны. Вил – задыхается, у Валерия удалили грыжу позвоночника.

— Наша дочь Эльвира, 1967 года рождения все время болеет, ей удалили желчный пузырь, у нее грыжа.

— У дочери Эльвиры Оксаны, рожденной в 2001 году, в 3 года обнаружили злокачественную опухоль в одной из почек, вскоре опухоль перекинулась и на вторую почку. Ездили в Москву на лечение, у нашей внучки выпали все волосы. Сейчас Оксане 6 лет, стоит на учете с лучевой болезнью, считается ликвидатором, потому что по закону, если дедушка с бабушкой были ликвидаторами, то второе, третье поколение больных детей тоже считают ликвидаторами. Как видите, «Маяк», взорвавшийся 50 лет назад, и сегодня пожинает свои жертвы на молодом поколении, и еще долго будет пожинать, так как радиоактивные частицы в организме человека способны сохраняться на протяжении сорока поколений и делать свое черное дело…

— Мой родственник Тарзан умер от рака.

— Моя сестренка Гульзада, родившаяся в 1945 году, горбатая от рождения, сейчас у нее рак почек, не может ни сидеть, ни лежать, только сидит согнувшись, несмотря на то, что инвалид второй группы, не получает никакой помощи от государства.

— Обе мои сестренки Альфия и Марзия больны, болят суставы, скрючены пальцы. Дочь Марзии родилась хромой, кости на одной ноге не успели сформироваться. Короче, здесь люди начинают разлагаться уже в утробе матери, и этот ужас сопровождает их всю жизнь до смерти. Это все результат радиации, но государство делает вид, что не замечает масштаба всей трагедии.

( От автора: для лечения Оксаны за границей нужны большие деньги, а у семьи их нет. Для тех, кто хочет помочь этой семье, их адрес: 456734, РФ, Челябинская область, Кунашакский район, с. Татарская Караболка, ул. Октябрьская, дом 68, Абдрахимову А. Сотовый телефон: 8-904-802-32-60. Адрес в Екатеринбурге: 620141, г. Екатеринбург, ул. Автомагистральная, дом 23, кв.34, Сафиуллиной Эльвире. Сотовый телефон: 8-908-63-21-654; дом. Телефон: 8 (343) 373-85-39. )

Рахматуллина Гафура Ахметовна – 1937 года рождения, пенсионерка-колхозница.

— Муж Вели Хабибуллович умер от рака в 77 лет.

— Мама Велишина Гатия умерла от рака в 91 год. Лежала в Челябинской больнице, на губе был рак кожи.

— Младший брат Халиков Рифкать, 1939 года рождения, умер год назад от рака горла.

— Младшие сестры Дания и Галия живут в закрытой зоне, все время болеют, стоят на учете с почками и печенью.

— Самый младший брат Халиков Рафаэль, 1940 года рождения, во время взрыва на «Маяке» был в поле, сейчас постоянно болят почки.

— Я и сама мучаюсь с почками и печенью, группы по инвалидности нет. Несмотря на то, что расчищала радиационную грязь, статуса ликвидатора мне не дали, пришел отказ.

— Дочери тоже мучаются с почками и печенью, им также пришлось работать на зараженных землях.

Весь наш род болен, но от государства не получаем никакой помощи.

Гайсин Сунагат Шайдуллович — 1932 года рождения, ликвидатор:

— Я сам имею статус ликвидатора, но жене Сагиде не дали, пришел отказ из суда, хотя в поле работали вместе.

— Брат, 1927 года рождения, умер. Звали Фаукат, 7 лет пролежал в постели, диагноз так и не определили, инвалидность не дали, долго мучался.

— Не прошло и полтора года, как умерла его жена Фарзана, просто упала и умерла. Никто так и не узнал отчего.

— Мы все болеем, здесь у всех болят ноги, разложение костей. Вода очень плохая, к водоемам нельзя даже близко подходить. Самая страшная трагедия, постигшая нашу семью, пришла от воды. В 2002 году умерла наша 14-летняя внучка Гайсина Оксана. Она ходила на речку Караболку полоскать белье, после этого все ее тело начало гореть, была очень высокая температура. Сначала положили в Кунашакскую больницу, потом в Челябинскую, но ничем не смогли помочь. У ребенка тело живьем отделялось от костей, она сильно страдала от боли, ее крики были слышны даже на улице. Она родилась и выросла в Караболке, была хорошей девочкой, отличницей, все ее любили. Диагноз поставили какой-то, не то лайма, очень редкое заболевание. Народ сейчас не берет воду из Караболки, а раньше даже пили оттуда, ловили метровую рыбу. Сейчас никто даже близко не подходит.

( От автора: На сегодняшний день река Караболка является самым опасным местом в деревне, так как она хранит в себе все виды радиоактивных отходов. Согласно показаниям экспертов Росгидромета, уровень Стронция-90 в реке Караболка на один квадратный километр составляет 5-7, а то и 20 кюри, что превышает норму в 20 раз! Если учесть, что река Караболка сама протекает через Бугайские болота, хранящие 80 тысяч кюри атомных отходов, можно с уверенностью сказать, что вместо воды в реке течет яд. Известно, что каскад реки Теча, также содержащий радиоактивные отходы, соединен с рекой Караболкой и ядовитые отходы так или иначе попадают в этот водоем. В народе ходят слухи, что канализационные стоки городка Касли тоже сливаются в реку Караболку, поэтому река зимой не замерзает, а покрывшись сине-зеленым туманом издает зловоние. В этом и кроется причина трагической смерти Оксаны, она полоскала белье не в речной воде, а в отраве, вышедшей из «Маяка»).

Ахметзянова Гафура Рахматулловна – 1923 года рождения, пенсионерка:

— Отец умер на войне.

— Мама Масрура умерла в 76 лет от атомной болезни, глаза перестали видеть, от болезни конечностей искривились кости.

— Муж Закиржан был 1926 года рождения, он вернувшись с войны живым, умер в мирное время от атома. У него начался палиотрит, искривление пальцев. Он в те годы работал на зараженном поле, на лошади перевозил радиоактивные кирпичи из Русской Караболки в нашу деревню на ферму. Этой смертельной болезнью заразился там.

— Наш сын Гарифджан был вместе с ним, он 1951 года рождения. Умер раньше, чем отец в 1995 году, у него сначала был инсульт, болели конечности, искривились кости.

— Дочь Галия, 1953 года рождения, от радиации развился рак груди, умерла в 1992 году. Ни она сама, ни ее муж не смогли получить статус ликвидаторов.

-Вторая дочь Марьям. Ее я родила в 1957 году октябре после взрыва. Сейчас она инвалид второй группы, палиотрит, очень сильно болеет.

— Сын Рахимджан, 1959 года рождения, тоже жалуется на боли в суставах, у него искривились кости рук.

— Дочь Разина, 1963 года рождения все время болеет, тоже искривление конечностей. Ее муж Фердинант умер от атома, сначала случился инфаркт.

— Я сама не могу ходить, палиотрит, ноги-руки все время сводит судорогой, онемение и искривление конечностей. Всю жизнь проработала в колхозе, даже «ветерана труда» не дали.

(Тетя Гафура не выходит на улицу, она может передвигаться только внутри дома, держась за что-нибудь. Принимает сильные обезболивающие. Я сама навестила ее. Она все время плачет по своим умершим детям, переживает за живых. Да вознаградит Аллах терпением эту многострадальную татарскую женщину!)

Абдрахимова Зайна (Зайтуна) Рахматулловна – 1931 года рождения, пенсионерка:

— Отец сначала был репрессирован, потом погиб на фронте.

— Мама умерла от рака, отказали ноги, ослепли глаза.

— Муж Носратулла умер в 78 лет от рака, отказали ноги, легкие, очень мучался, болел 4 года.

— Его сестра Зайтуна тоже лежала у нас, тоже без ног, 3 года безмолвно – рак горла.

— Его другая сестренка Мауруза умерла в 40 лет, отказали руки-ноги.

— У брата мужа Мюршида тоже отказали руки-ноги, умер в 65 лет, упал прямо на улице.

— Я и сама вся больная, ноют суставы, болят руки-ноги, искривление костей, голова очень болит. Я работала в колхозе с 12 лет, доила коров, смотрела за телятами, и проработав всю жизнь, вышла на пенсию с 1400 рублями. Нет ни группы по инвалидности, ни статуса ликвидатора. Когда был взрыв на «Маяке», я пасла скот на лугу, сверху посыпалось что-то зеленое, похожее на пену, у меня позеленели все ноги. Только потом мы поняли, что это была радиация…

— Моя старшая дочь Сания, 1956 года рождения, инвалид второй группы, болеет с рождения. Она вся разбухает, располнела от болезни, очень мучается.

— Сын Фирият, родившийся в апреле 1958 года, был еще в утробе, когда произошел взрыв. Теперь у него разбух живот, как камень, все тело отекает и разбухает.

— Дочь Земфира, 1960 года рождения, мучается с сердцем.

— Дочь Гульфира, 1961 года рождения, отекает, болят кости.

— У сына Фарида, 1971 года рождения, болезнь кишечника.

— Короче, все мы больны, и все это – последствие радиации, но от государства мы не получаем никакой помощи.

Жаминов Равиль Гарифович — 1942 года рождения, работает в школе, активист движения «За Караболку без радиации»:

-Моей маме Бедриямал удалили одну ногу в 1956 году, так как радиация с «Маяка» в Караболку поступает уже с 1948 года.

— Мой старший брат Гарифулла сам участвовал в строительстве комбината «Маяк», умер в 1991 году в 70 лет от рака.

Другой брат Нурулла долгое время работал на окрестных вольфрамовых шахтах. Умер в 70 лет от рака шеи.

Старшая сестра Маулида умерла в 1948 году от рака легких, ей было всего 22 года.

(От автора: С запуском первого атомного реактора на «Маяке», жители деревни начали болеть неведомыми до тех пор болезнями, так как в первые годы на комбинате было много аварий, радиоактивные отходы напрямую выбрасывались в водоемы.)

— Брат Насибулла умер от рака желудка в 69 лет.

— Старшая сестра Гайниямал тоже сильно болеет, похоже на ту самую страшную болезнь.

— Сам с детства занимаюсь спортом, но все равно болят кости.

( Равиль эфэнди ведет большую деятельность по защите прав жителей деревни. Он постоянно пишет об этом в районных и областных газетах, является руководителем организации «Дети сироты отечественной войны», активный член областной татаро-башкирской организации. Он оказал нам большую помощь в организации собрания жителей Караболки в местной мечети, да вознаградит его Аллах за это!)

Латыпов Халиулла Мухамметович – 1940 года, пенсионер:

-Из-за этого атома у меня в семье умерло четыре родственника.

— Галиулла, Хабибулла, Валиулла, Габидулла – все умерли от рака, не дожив до 60.

— Многие из их детей тоже поумирали.

-Двое сыновей Габидуллы умерли в 40 лет.

— У Галиуллы умерли сыновья.

— У меня самого четверо дочерей, все больны.

— У старшей дочери Альфии, 1970 года рождения, постоянно разбухает нога, не может ходить, говорят «слоновая болезнь».

— Вторая дочь Лилия болеет, лежит в больнице.

— Ее дочь Альбина 1994 года рождения, родилась с поврежденной рукой, вылечить не могут, сейчас ручка сохнет.

— Другая наша внучка Оксана, восьми лет, мучается с печенью.

— Две другие дочери еще не замужем, все время болеют. Эльза, 1975 года и Ирина, 1983 года рождения – обе имеют проблемы с ногами.

— Муж сестры умер от атома, и его дочь тоже.

— Сам болею с детства, мучают ноги, сейчас вот разбил паралич.

Юсупов Асгат Габидуллович – 1934 года рождения, инвалид второй группы:

-Моя жена Рафига ослепла и умерла от гангрены, я ухаживал за ней 35 лет. За 15 дней до смерти ей дали первую группу инвалидности.

-Сам я находился в поле, когда произошел взрыв, работал лесником в радиационной зоне. Все лесники, когда-то работавшие со мной, повымирали от гангрены. В 1997 году мне тоже удалили одну ногу, теперь вот кости второй ноги начали разлагаться, но у меня нет денег на операцию. Да и операцию на первую ногу я сделал на деньги детей. Сначала я доказал было через суд, что я жертва радиации, но отдел соцзащиты выступил против, и руководитель районного отдела Кафиева мне книжку не вернула.

— У меня четверо детей, самый старший был Фиргат, родился в 1956 году, умер годовалым, во время атомного взрыва.

— Старший сын Шаукат, 1957 года рождения, болеет сахарным диабетом, перенес операцию на сердце.

— Жаудат, 1958 года рождения, ходит со штучкой в сердце, мучают головные боли.

— У Венеры, 1962 года рождения, сахарный диабет, живет с 17 показателем.

— Младший Валерий перенес операцию на кишечник.

— 22-х летний сын Жаудата Ринат болеет раком.

— У остальных внуков также плохое здоровье.

Галиев Шакиржан – 1934 года, инвалид первой группы:

-Моя мама Газзе умерла в 70 лет, разбил паралич.

-Брата Рифката, 1936 года рождения, тоже разбил паралич, умер в 30 лет, весь высох.

— Сестра Фаузия, 1937 года рождения, умерла от паралича, высохла в 55 лет.

— Сам я проработал трактористом, в 1977 году меня разбил паралич, сначала вся сторона была отрафирована, сейчас правая сторона не работает, ничего не могу держать. Все это последствия атома.

— Жена Танзиля, 1936 года, вот уже четыре года лежит без ног, болеет сахарным диабетом.

— Все наши дети болеют.

Гимадедтинова Лидия Нуретдиновна — 1958 года рождения, инвалид второй группы:

От автора: Лидия сама пришла на встречу, но так как она не в состоянии даже прочесть свою фамилию, не глядя на бумажку, за нее говорили односельчане.

— Лидия проучилась только один класс. Рожденная после взрыва «Маяка» девочка, оказалась немного слабой на голову. Сейчас у нее высокое артериальное давление, болезнь сердца, ноют суставы.

— Мама Лидии Марзия умерла в57 лет от рака.

— Отца Нуретдина, за то, что он вспахивал радиационные поля, обманывая, что водка выводит радионуклиды, его спаивали водкой. Он спился и умер от рака в 80 лет.

— Брат Марс работал в закрытой радиационной зоне, умер от рака в 30 лет.

— Остальные трое родственников все больны.

— У мужа Лидии Хакимджана больной желудок.

— 25-летний сын Альберт от рождения инвалид, не может ходить, истекает слюной, неправильная работа органов. На языке медиков это называется «ходящий паралич».

Сайфулина Марьям Якуповна – 1936 года рождения, пенсионерка:

— Мой отец Якуп умер в 72 года, лежал, прикованный к постели 6 лет, очень болел, выпали все зубы.

— Мама умерла своей смертью в 93 года.

— Братишка Фарит, 1950 года рождения, умер 4 года назад от инсульта.

— Сестра Рафига, 1934 года рождения, умерла внезапно в течении дня.

— Сама вот уже четвертый год не могу ходить, очень болят и разбухают ноги. Очень высокое кровяное давление. Полгода назад районные врачи приезжали обследовать, после этого никто не приезжал, ухаживает муж.

— Муж Шамсетдин, 1930 года, также мучается с ногами, не может работать наклонившись.

— Его первая жена Сагира умерла от инфаркта в 50 лет.

( Я навестила эту семью, так как они не выходят из дома. Состояние у Марьям апы очень тяжелое, ей срочно нужны сильные обезбаливающие.)

Салихов Сунагатулла Сайдуллович – 1939 года рождения, пенсионер:

-Отец и старший брат погибли на войне.

— Мама Бибисара умерла в 74 года от инфаркта.

— Невестка Гульнара умерла в 35 лет от рака груди.

— Брат Васият, 1934 года рождения, умер в 72 года от сердца, он работал охранником на самых зараженных участках.

— Тетя Насырова Минсайла умерла в 60 лет от инфаркта.

— Сам я постоянно болею, ноет тело, в 1978 году перенес операцию на легкие, но группу по инвалидности мне не дали, статуса ликвидатора тоже нет. А ведь я в самые трудные годы работал механизатором, убирал радиационную грязь.

— Жена Разина тоже все время болеет, она работала дояркой, и у нее тоже нет ни группы по инвалидности ни статуса ликвидатора.

Тухватуллин Рафит Фаритович – 1965 года рождения:

-Отец Фарит был 1936 года рождения, два года назад у него отказали почки, заболел и умер.

— Мама Гафура, 1935 года рождения, страдает от высокого артериального давления, гипертония.

— У остальных родственников тоже высокое давление.

— Старший брат Радик, 1958 года рождения, родился шестипалым, после операции его забрали в армию.

— Другой брат Альфред все время болел, мучили головные боли, сдавливала грудь, не смог вынести болей и пять лет назад счел счеты с жизнью – повесился.

— Мы все больные, но никто не получает помощи от государства.

Аминов Гайфулла Сафиевич – 1940 года рождения, инвалид 3-ей группы:

— В 1993 году от сахарного диабета умерла моя жена Магафура, ей было 52 года, у нас осталось трое детей.

— В 2002 году умер старший сын Фаукат, его парализовало, ему был всего 41 год.

— В 1958 году после взрыва на «Маяке» от лучевой болезни умерла моя сестра Фаузия, ей было всего 22 года.

— В 48 лет умер зять.

— Сам я в те годы работал на зараженных территориях, но статуса ликвидатора так и не смог получить. Ходил по судам, сначала суд выступал на моей стороне, но потом отказали. Я ветеран труда со 42-летним стажем, но от государства не вижу никакой помощи, все время болею.

Ахмадиев Сабиржан Каримович – 1951 года рождения, электрик, активист общественного движения «За Караболку без радиации»:

— Отец умер в 73 года от рака желудка.

— Мама умерла в 85 лет по старости.

— Старшая сестра Галима, 1936 года рождения, умерла в 57 лет от рака мозга.

— Старший брат Хакимжан, 1933 года рождения, умер от рака легких в 62 года. Ему этот диагноз поставили американские врачи, приехавшие в деревню, а в Челябинске его лечили от сердца.

— Другой брат Нигматжан, 1931 года, умер в 52 года от инфаркта. Пришел с работы, лег на диван и больше не встал.

— Его жена Тайра умерла в 62 года от рака матки.

-Брат Ислам, 1939 года рождения, еще жив, но мучается с сердцем.

-Сам я постоянно болею, болят кости, глаза плохо видят. В 50 лет выпали все зубы. В 2002 году в течении пяти месяцев не спадала температура, все время 39-40 градусов. Лежал в Кунашакской больнице, но диагноз так и не смогли поставить. Только после того, как удалили последние зубы, температура спала. Причина была в зубах. Когда в 1997 году к нам в деревню приехали японские ученые, мне специальным аппаратом проверили зубы и сказали, что уровень Стронция-90 в моих зубах превышает двойную норму. Вот это и держало температуру на протяжении 5-ти месяцев, сейчас это все в костях.

(От автора: Сабиржан эфенде на своем стареньком компьютере собирает все материалы по Караболке и с помощью Фарида Нигматуллина, живущего в Снежинске, отсылает в Интернет. Благодаря им, в мире знают о трагедии Караболки, с ними могут общаться, спасибо им!)

Жаминов Хакимьян Галиуллович — 1959 года:

— Наша мама Тайра, 1932 года рождения, умерла в 70 лет от инфаркта.

— Отец Галиулла, 1932 года рождения, болел сахарным диабетом. Когда отмечали годовщину смерти мамы, он вышел на кухню, упал и умер.

— Младший брат Рахимджан, 1960 года рождения. В 34 года упал и умер, работал в закрытой зоне.

— Старший брат Галимджан, 1957 года рождения, тоже работал в закрытой зоне, в городе Снежинск. Умер в 2002 году от радиации.

— Сестренка Зайра постоянно болеет, не выходит из больницы.

— Я и сам больной, голова кружится, глаза плохо видят. Это все от радиации, но от государства нам нет никакой помощи.

Нигматуллин Жаудат Галиуллович — 1937 года рождения, бывший агроном, сейчас пенсионер, болеющий раком:

( От автора: У Жаудата Галиулловича рак горла, в трахею вставлена трубка. Поэтому за него говорила племянница Гульшара Исмагилова, она также дала информацию о брате Жаудата Хади)

-Дядя Жаудат в те годы работал на руководящей должности и знал больше, чем простой народ, но он долгое время молчал, так как в 1957 году с него взяли подписку о неразглашении государственной тайны на 10 лет. Годом позднее вызвали еще раз и взяли подписку о молчании на 20 лет. Только через 40 лет он на суде смог рассказать о случившемся, но у него не о сталось уже сил говорить в полный голос – в горле была злокачественная опухоль.

— Его дочь Эльза, родившаяся в 1957 году, болела синдромом Дауна, умерла в прошлом году.

— Старший брат дяди Жаудата Хади умер от рака желудка, его дочь Сания всю жизнь мучалась с почками. В течении 15 лет ездила в Челябинск каждые три дня на очищение крови через аппарат «искусственные почки»!

-Младшая дочь Хади умерла от рака почек, когда училась в десятом классе.

-У сына Камиля случился инфаркт в 30 лет, сейчас не может ни говорить, ни ходить, хотя сам врач.

— У Сании апы осталась 16-летняя дочь, больная синдромом Дауна, сейчас живет с бабушкой в деревне.

— У бабушки обнаружили опухоль в груди.

— У них в огороде радиация 29 кюри на квадратный километр, все болезни оттуда.

Рахматуллин Кирамат Абдуллович – 1933 года рождения, ликвидатор:

— Отец умер на войне.

— Мама Сафия упала и умерла прямо в поле в 76 лет.

— Младший брат Экрем, 1941 года рождения, умер в 40 лет от инфаркта.

— У меня самого болезнь сердца, в плохие дни не могу даже ходить по улице, высокое давление, ноют суставы.

— Жена Гульфариза, 1935 года рождения, сильно болеет, сердце, болезнь почек, кровяное давление, ноют суставы.

— У нас пятеро детей, все больные.

— Старший сын Фикрэт родился в 1957 году после атомного взрыва, у него больные ноги, разбухают, очень высокое давление, болезнь сердца.

— У Феликса, рожденного в 1959 году, та же история.

— Сын Фарид, рожденный в 1960 году, страдает от болей в суставах, костной болезни.

— У сына Фауката, 1962 года рождения, болезнь сердца, суставов, высокое давление.

— Наша дочь Гульгина, 1966 года рождения, страдает от болезни ног, так же у нее высокое давление, сердце, болят почки.

— Все эти болезни – последствие радиации, так как и я сам, и моя жена убирали радиационные отходы. Поэтому мы и сами больны, и наши дети.

Салихова Зулейха Валиулловна – 1932 года рождения, пенсионерка:

— Муж Гайфулла, 1935 года рождения, умер в 52 года от кровоизлияния в мозг. Он до этого страдал от мучительных головных болей, потерял дар речи. Он работал на зараженном колхозном поле.

— У меня самой сахарный диабет, высокое давление, сильное головокружение, стою на учете, но все равно лекарств не дают. Пенсия очень маленькая – 1500 рублей, несмотря на то, что работала на радиационном поле, статуса ликвидатора нет.

— У меня трое детей, все со слабым здоровьем.

— Дочь Гульсина, 1959 года рождения, плохое здоровье, жалуется на головные боли.

— Сын Шайдулла, 1956 года рождения, у него болят ноги, кости.

-У сына Шамиля, 1962 года рождения, все время повышенная температура, никто не знает отчего.

— Все их дети также больны. У дочери Гульсины Лилии болят глаза, сделали операцию, оказалось какая-то серьезная болезнь.

— Короче, из-за этой радиации болеем всем семейством, но помощи от государства никакой.

Ибрагимова Зулейха Джалалетдиновна — 1936 года рождения, пенсионерка:

-Свекровь умерла в 58 лет, опухоль, разорвавшаяся внутри, вышла через рот.

— Наш сын Ринат, 1977 года рождения, умер в 25 лет от болезни сердца. Он жил в городе Озерский, осталась двухлетняя дочь.

— Муж Габдрахман, 1930 года рождения, сильно болеет, весь трясется, совсем плох. Он 32 года работал на колхозным кузнице, пас скот на зараженных полях, получает пенсию в 2200 рублей.

— Я сама с 12 лет смотрела за колхозными телятами, всю жизнь работала на радиационных полях, получаю пенсию в 1500 рублей. Сердце больное, нет сил терпеть головные боли.

-Родила и вырастила 8-ых детей, двое умерли, остальные все больные, но от государства не получаем никакой помощи. Все наши родственники потихоньку вымирают, скоро и нас ждет та же участь…

Мингазетдинова Наджия Насыйповна – 1936 года рождения, пенсионерка:

-Мама умерла в 77 лет, сильно болея, все время кашляла, разбухла.

— Старшая сестра Сагида, 1933 года рождения, умерла в 63 года от радиации.

— Братишка Рифкат, 1938 года рождения, умер в 57 лет от паралича.

— Муж Энхар, 1935 года рождения, умер в 61 год от гангрены. Левая нога вся сгнила, 3 месяца лежал в постели, рана не заживала и распространилась на все тело. Оказалось, что процесс разложения дошел уже до четвертого ребра.

— Сама я тоже болею, сахарный диабет, сердце, ревматизм, лекарств нет. Всю жизнь проработав в колхозе, убирая радиационную грязь, вышла на пенсию с 1500 руб. Нет группы по инвалидности, нет статуса ликвидатора, перенесла две операции. В 1988 году мне удалили желчный пузырь, была опухоль под желудком на теле, ее тоже удалили. Сейчас мучаюсь с головными болями, умру наверно в этом году…

— У меня четверо детей, все больные.

— Старшая дочь Флера перенесла операцию на щитовидную железу.

Камалетдинова Зайтуна Закировна – 1937 года рождения, пенсионерка:

— Моя старшая сестра Салихова Фахриямал умерла в 55 лет от паралича, 9 месяцев волочила ногу, не могла говорить, разбух живот.

— Самая старшая сестра Майра умерла в 71 год от радиации, перенесла операцию, но пользы не было.

— Мой муж Мухибулла, 1937 года рождения, задыхается, не может дышать, но инвалидности нет, так же, как и статуса ликвидатора.

— Сама я страдаю от высокого давления, разбухает грудь, трудно дышать, сильные головные боли. Несмотря на то, что работала на зараженных территориях, статуса ликвидатора нет, и инвалидности тоже, пенсию получаю 1500 рублей.

Моксинова Газзе Такиулловна – 1932 года рождения, пенсионерка:

-Муж Нартдин умер от рака горла.

— Сын Насибулла, 1956 года рождения, все время болеет.

— Дочь Насима, 1959 года рождения, умерла от радиации в 43 года, вся искривилась, все тело высохло до размеров куклы. Она была замужем, осталась дочь.

— Сын Радик, 1963 года рождения, перенес операцию на легкие, почки и кишечник.

— Сын Ринат, 1965 года рождения, инвалид второй группы, перенес инфаркт, один месяц лежал без сознания в Кунашакской больнице, и сейчас не может говорить, есть двое детей.

— Оба ребенка Рината больны.

— Дочь Регина часто лежит в больнице с почками.

— Сына Виталия даже в армию не взяли, не в порядке голова, не может читать- писать.

-Я и сама болею, перенесла операцию на оба глаза, на аппендицит, не чувствую правую сторону тела, все ноет. Всю жизнь проработав на радиационных территориях, вышла на пенсию с 1500 рублями, нет ни инвалидности, ни статуса ликвидатора.

Моксинова Фаузия Гиматдиновна – 1933 года рождения, пенсионерка:

-Моя мама умерла в 1950 году, упала средь бела дня и умерла.

— Младший брат Фахретдин, 1942 года рождения, умер в 9 лет после трех дней болезни.

— Сестренка Танзиля, 1935 года рождения, болеет астмой, высокое давление.

-У младшего брата Гильметдина, 1936 года рождения, болят ноги, головокружение, еле ходит.

— У меня самой очень высокое давление, переваливает за 200, глаза плохо видят, ноги болят. Группы по инвалидности нет, работала охранником на зараженных территориях, но статуса ликвидатора нет, живу на пенсию в 1500 рублей.

Давлетшина Хатима Абдулловна — 1934 года рождения, пенсионерка:

— Муж Айрат, 1930 года рождения, умер в 1995 году. У него был рак желудка, во время операции ему нечаянно повреждают пищевод, зная это, продолжают делать операцию, но он умирает. Бумажка о статусе ликвидатора пришла после его смерти, как видите бесполезно.

— Сама я стою на учете с сахарным диабетом, мучаюсь с высоким давлением. Два года имела статус ликвидатора, потом и его отобрали. Несмотря на то, что сильно болею, группы по инвалидности нет. Работала на зараженных территориях, а вышла на пенсию с 1500 рублями.

— У меня четыре дочери, ни одна не здорова.

— У дочери Дили, 1959 года рождения, поясная грыжа, высокое давление, а у ее дочери проблемы с поджелудочной железой.

-Другая дочь Лида, 1959 года рождения, болеет сахарным диабетом, перенесла операцию на печень, у дочери больны почки, желудок.

— У дочери Гульфиры, 1963 года рождения — порок сердца.

— У дочери Фании, 1964 года рождения, больное сердца, мучают головные боли, у ее сына плохое зрение.

Латыйпова Гульджамал Насиповна — 1933 года рождения, пенсионерка:

— Муж Галиулла, 1932 года рождения, умер 8 лет назад, страдал от высокого давления, перенес инсульт, инфаркт и умер.

— Сын Насибулла, 1956 года рождения, умер в 43 года от сердца, тоже было высокое давление. Все это результат работы на радиационных территориях.

— У другого сына Гайфата, 1962 года рождения, оторвало руку на производстве, очень мучается.

— У меня у самой больной желудок, головные боли, нет ни группы, ни статуса ликвидатора.

Каримова Нурия Ситдиковна – 1928 года рождения, пенсионерка:

— У папы отказали ноги, но на операцию не согласился, умер в 95 лет.

— Мама тоже так же болела, было высокое кровяное давление, задыхалась, слегла и умерла.

— У меня один глаз вообще не видит, второй еле-еле, боли в пояснице, ногах, кровяное давление 250. Имея рабочий стаж 40 лет, я вышла на пенсию с 1580 рублями. Когда произошел взрыв на «Маяке» я была в поле, работала на всех зараженных территориях, но статуса ликвидатора у меня нет, и группы по инвалидности тоже.

Ибатулина Гульсайра Валиевна – 1933 года рождения, пенсионерка:

— Муж Габдулла, 1931 года рождения, умер от рака восемь месяцев назад, опухоль распространилась на все тело. Он был трактористом, группу по инвалидности дали только после того, как начал болеть, получал только два месяца.

— Сын Радик, 1951 года рождения, трагически погиб восемь лет назад.

— Остальные пятеро детей живы, но все болеют. Дочь Фарида, 52 лет все время болеет, ноют кости.

— У меня самой постоянное головокружение, учащенное сердцебиение, тело ноет. Всю жизнь проработав на отравленных территориях, получаю пенсию в 1500 рублей, нет ни группы по инвалидности, ни статуса ликвидатора.

Шакирзянова Гульбика – 1923 года рождения, учительница на пенсии:

— Муж Гайнулла умер в 61 год от рака.

— Дочь Лилия, 1952 года рождения, очень сильно болеет, мучительные головные боли.

— Трое ее детей тоже болеют, страдают от головных болей, плачут, говоря «не трогайте мою голову.»

— Сама я тоже вся больная, руки-ноги ноют, страшная изжога, уши не слышат, глаза плохо видят. Когда был атомный взрыв, я вместе со школьниками была в поле, и после этого всю жизнь проработала на зараженных территориях. Несмотря на это нет ни группы по инвалидности, ни статуса ликвидатора.

Фахретдинова Бибисара Шаймардановна – 1925 года рождения, пенсионерка:

-Муж Ямалетдин был 1907 года рождения, с войны вернулся раненный, очень мучался, когда взорвался «Маяк», он был бригадиром, умер от болезни сердца и головы.

— Сын Арыслан, 1949 года рождения, умер от сердца в 39 лет.

— У сына Низама, 1940 года рождения, ампутировали ногу, была гангрена, умер в 49 лет.

— Дочь Зайтуна была 1932 года рождения, год, как умерла, у нее тоже была гангрена ног.

— Сын Сибай, 1946 года рождения, сейчас лежит в психодиспансере, потихоньку сошел с ума

— Салия и Насип пока живы, но сильно мучаются с ногами.

— Сама я мучаюсь с сердцем, болит голова. Во время атомного взрыва я варила обед в колхозном поле, всю жизнь проработала на самых зараженных территориях, но статуса ликвидатора нет. Вышла на пенсию с 1400 рублями, когда исполнилось 80, добавили еще 900 рублей.

Галиуллина Нурсайла Сайфетдиновна – 1932 года рождения, пенсионерка:

-Муж Нартдин Галинурович был 1934 года рождения, умер в 1994 году от рака печени и легких. Он 46 лет проработал трактористом и шофером, умер, не дожив до пенсии. Хоть и работал на зараженных территориях, статуса ликвидатора не дали.

— У меня высокое давление, перенесла две операции, был инсульт. Но несмотря на это, группы по инвалидности нет, всю жизнь работала в колхозе в отравленной зоне, но статуса ликвидатора нет, вышла на пенсию с 1400 рублями. Во время атомного взрыва я была беременна старшим сыном.

— Но до него в 1953 году родилась дочь Гульсайра, она сейчас очень страдает от высокого давления, только что вышла из операции, вырезали опухоль толстой кишки.

— Сын Рифкат, который во время атомного взрыва был в утробе, мучается с желудком, болят печень-почки, сам он работает на «Маяке».

— У сына Рашида, 1958 года рождения, был инсульт, здоровья нет, лежит в больнице.

— Их дети постоянно болеют желтухой, у него три дочери, у всех троих больная печень.

— Дочь Лилия, 1960 года рождения, медик, но тоже болеет, сильно болит печень.

Халикова Зайра Шарафетдиновна – 1924 года рождения, пенсионерка:

— Муж Гарифзян был фронтовиком, умер в 69 лет от радиации.

-Все сыновья, родившиеся между 1956-1959 годами, умерли в раннем детстве.

-Дочь Минсулу, 1958 года рождения, перенесла операцию.

— У меня тоже состояние тяжелое, все болит.

Моксинова Нургаян Шайхиевна – 1927 года рождения, пенсионерка:

— Младший брат Нартдин умер в 70 лет от рака горла.

— Дочь, Майсара, родившаяся в 1953 году, страдает от высокого давления.

— У меня тоже давление 200, руки-ноги болят, группы по инвалидности нет, статуса ликвидатора тоже. Ни районные, ни Челябинские врачи не приезжают, чтобы обследовать нас.

Габдрахманова Салия Закировна – 1931 года рождения, пенсионерка:

— Мой муж Ислам был 1934 года рождения, вот уже девять лет, как он умер от рака головного мозга. Он работал на той стороне поля, где взорвался «Маяк». После чего их, 13 человек собрали, положили в больницу на месяц, а потом выпустили. Он все время болел, потом у него начались сердечные приступы, падал в обмороки.

— Я и сама все время болею, желудок, почки болят. В 1987 году два раза перенесла операцию на кишечник, в прошлом году сделали операцию на руку. Несмотря на все эти болезни, группы по инвалидности у меня нет. Несмотря на то, что работала на отравленных полях, но статуса ликвидатора тоже нет, пришел отказ.

— У дочери Марзии, 1961 года рождения, болят все суставы.

Шакирова Гайниямал Жаминовна — 1929 года рождения, пенсионерка:

— Муж Галимзян умер от рака почек в 50 лет, перенес две операции.

— Сын Арыслан трагически погиб.

— У 44-летней дочери Альфии в желудке обнаружили грыжу, она работает на «Маяке».

— Дочь Марзия все время болеет, перенесла операцию.

— Сын Фарид работает учителем, больное сердце, высокое артериальное давление.

— Я сама работала на атомных полях, собирала зараженный картофель, но статуса ликвидатора у меня нет. Я очень сильно болею, ноет все тело, голова, руки-ноги, больное сердце, печень-почки, а группы по инвалидности нет. Ни мне, ни моим детям от государства нет никакой помощи.

Нигматуллин Габидулла – 1929 года рождения, пенсионер:

-Моя жена Сафура была 1932 года рождения, умерла от рака в 1993 году, и операция не помогла.

— Сам я вот уже пять лет сильно болею, не держат конечности, хожу, как пьяный. Всю жизнь работал в деревне, имею 43-летний стаж, работал на зараженных территориях, но нет ни статуса ликвидатор, ни группы по инвалидности.

— У меня десять детей, все живые, но все больные.

Абдуллина Рашида Зиннатовна – 1952 года рождения, инвалид второй группы:

(От автора: Рашида больная на голову с рождения, она блаженная, проучившаяся только два класса. О себе ничего внятного сказать не смогла, известно только, что у нее болят голова и глаза.)

Моксинов Нуретдин Шайхиевич – 1936 года рождения, пенсионер:

— Моя жена Гульфариза внезапно умерла в 1992 году, ей было 58 лет.

— У меня самого очень высокое кровяное давление, все тело болит. Я тридцать пять лет пас скот в близлежащих с «Маяком» лесах, но никто не признает меня пострадавшим от радиации. Статуса ликвидатора у меня нет.

— Дети работают в Озерском, пока вроде еще работоспособны.

Ногуманова Рауза Ямалетдиновна – 1939 года рождения, пенсионерка:

— Отец и мать умерли от радиации, не дожив до семидесяти лет.

— Муж Ирхуджа работал на зараженных территориях комбайнером, умер в 37 лет.

— Старший брат Гайфулла умер в 69 лет от рака.

— Младший брат Фарид умер в 50 лет от инфаркта.

— У меня очень высокое кровяное давление – 200, руки ничего не держат, искривление пальцев. На радиационных территориях мы в одних шерстяных носках и галошах косили сено, на зараженных полях сажали и собирали картофель. Этот взрыв загубил нашу молодость.

— Все мои дети болеют.

— Дочь Лариса, 1974 года рождения, с детства стоит на учете с астмой. У нее есть семья, двое детей, нигде не работает – неработоспособная, выпадают зубы.

— Та же история и с детьми.

Каримов Фарид Сабирзянович – 1950 года рождения:

— Наш сын Рустем, 1983 года рождения, родился больным, не мог говорить, не смог пойти в школу, сейчас он инвалид второй группы, не здоров в психическом плане.

— Другие дети — сын Фикрет, 1975 года, и Рашида 1977 года, тоже в таком же состоянии, не могли говорить, учились во вспомогательной школе.

— Я и сам вместе с отцом ходил по атомным полям, сейчас постоянно болею, моя хворь передалась и на детей.

— Жена Раиса, инвалид третьей группы, очень высокое давление, бронхит, все время лежит в больнице.

— Все наши болезни – последствия радиации.

Фаткуллин Галиулла – 1932 года рождения, инвалид второй группы. За него рассказывали другие:

— Его младший брат, 1934 года рождения, умер от рака 9 лет тому назад.

— Сам работал на зараженных территориях шофером, участвовал на посевных, уборочных работах. Десять лет, как заболел. Сначала заболели глаза, потом перестал говорить.

Ибатуллина Сарвар Хисматовна – 1928 года рождения:

-Мой муж Гильфан, 1928 года рождения, девять лет, как умер. Сначала сидел парализованный четыре с половиной года, потом опять случился инсульт и инфаркт. Он вспахивал зараженные поля, возил горючие на лошадях.

— Наш сын Гарифзян был 1953 года рождения, пять лет, как умер от рака.

— Шестеро наших сыновей служили в армии, одна дочь и старший сын умерли от радиации.

— Второй сын Галимзян был в Чернобыле, сейчас болеет.

— Никто из нас не считается ликвидатором, никто не получает помощи от государства.

Юнусова Зульфия Хамзовна – 1981 года рождения:

— Моя мама Амина умерла в 46 лет от рака, она была из соседней деревни Мусакай.

— У младшего братишки Руслана больное сердце.

— Ильдар и Варим умерли при рождении.

— У меня почти каждый день болят ноги, сердце, голова. Сказали, что обе почки больны.

— Моей дочери Земфире 4 года, у нее с рождения больная расширенная печень, ее постоянно тошнить, поносить, не может есть жирного.

— Моему сыну Ильдусу один год, никто не знает, что его ожидает.

— У мужа Фарида больная печень, живет только на лекарствах.

— Свекровь Хадиджа умерла от рака, не дожив до 70, лежала парализованная, с судорогами ног.

Хусаинов Нартдин Ямалетдинович – 1931 года рождения, пенсионер:

— Работал колхозником на радиационных землях в 1957-58 годах. Участвовал в разборке облученной церкви в Русской Караболке, собирал зараженный картофель в поле. Когда взрывали церковь, мне в шею попал осколок зараженного кирпича, он до сих пор находится в шее, воспален. Зубы начали выпадать уже в то время, сейчас болят суставы, сердце, почки.

— Жена Гульджихан работала вместе со мной на атомном поле, сейчас очень сильно болеет, выпали все зубы, болят суставы, больное сердце, очень высокое давление, целыми днями пьет лекарство. Мы оба не считаемся ликвидаторами, как увидели, что всем отказывают, не стали даже подавать документы.

— У нас было семеро детей, шестеро живы, но больны.

— Сын Нуретдин, 1952 года, внезапно умер в 50 лет. Привезли его из Челябинска и здесь похоронили.

Малмыгина (Сулейманова) Венера – 1957 года рождения:

— Наш отец Насибулла, 1929 года рождения, умер от рака крови в 59 лет. Он работал трактористом на зараженных полях, собирал радиационные отходы, но статус ликвидатора получить так и не смог.

— Мама Раиса, была 1933 года рождения, у нее сильно болели ноги, они потом покрылись язвами и разложились до колен. Мама умерла от рака в 70 лет. Она всю жизнь полоскала белье в речке Караболке, на радиационных полях сажала деревья.

— Нас осталось пятеро детей, все мы больные, болят суставы.

— У меня самой и у сына болезнь суставов и сердца.

Сайдуллина Рауля Мухамметовна – 1966 года рождения:

— Я сама из деревни Муслюмово, здесь я вышла замуж.

— Маме 64 года, отец умер от рака.

— Моя старшая дочь Разина падала в обморок при виде крови, сначала поставили на учет, теперь сняли.

— Дочь Эльвира 1989 года рождения, до того, как она начала ходить не знали, что у нее за болезнь, в 3-4 года начали подозревать неладное. Она почти не говорит, в школу ее не взяли, сказали «заика нам не нужна». Ей почти 18, а выглядит, как ребенок и интеллект тоже детский. Она инвалид второй группы, если не примет лекарства сильно буйствует, может задушить.

— Мой муж тоже все время болеет.

— Я сама мучаюсь со зрением, если встану рано, не могу встать на ноги из-за боли в суставах, почки тоже болят. Смотрю за больным ребенком, вся жизнь так и проходит.

Салихова Бадыгульниса Сафиевна – 1934 года рождения, пенсионерка:

— Мой муж Кафиятулла умер в 49 лет от инфаркта, сказали, что высохли сердечные артерии. Он работал трактористом на атомном поле, умер, не дождавшись статуса ликвидатора.

— Я сама перенесла несколько операций, очень высокое давление, иногда просто еле дышу, болят суставы, сердце.

— Сестра Кафиятуллы Мафруза тоже умерла от высокого кровяного давления. Умерла в машине по дороге в Кунашакскую больницу.

— А его младшая сестра Мунавара страдает астмой, высокое давление, глаза плохо видят.

— У меня шестеро детей, все болеют.

— Дочь Земфира, родившаяся в 1960 году, гипертоник, стоит на учете. У нее очень болят суставы.

— У дочери Гульсины, 1972 года рождения, гниют жировики под кожей, перенесла операцию.

— Дочь Гульфида, 1974 года рождения, тоже больна, у нее ноги не поднимаются, слабые конечности

— Вся деревня пила воду из реки Караболки, и мы тоже, а она оказалась отравленной радиацией.

Каримова Лена Галиулловна – 1951 года рождения, инвалид второй группы:

( От автора: За Лену рассказывали другие, так как она с детства больна слабоумием, блаженная, нигде не училась. Отец с матерью умерли рано, одна из старших сестер умерла от рака. Живет с сестрой, обе больны, болят ноги, не может ходить, быстро утомляется.)

Во время моего визита в деревню Татарская Караболка у меня на приеме побывало около пятидесяти человек. Тех, кто не в состоянии ходить, я навестила сама, пыталась понять причину такого массового заболевания жителей деревни. Все эти пятьдесят человек рассказали мне о своей семье, о своем роде. Таким образом, передо мной предстали страшные судьбы сотни людей. Даже те, кого я не успела опросить, болели теми же болезнями, что и опрошенные. В результате исследования можно сделать вывод, что одна треть жителей Татарской Караболки разбита параличом; у 95% населения – рак; у большинства жителей– заболевание костей, сахарный диабет, высокое артериальное давление, инфаркт и инсульт. Эти болезни возникают от отложения в организме радиоактивных отходов, это –болезнь, связанная с радиацией. Так же в деревне очень много слабоумных людей, калек, детей с синдромом Дауна – это все страшные последствия радиации, все это поколения людей, меченных атомом.

Как можно сказать, после всего увиденного и обнаруженного, что эта деревня, эти люди – не жертвы радиации?

Эта деревня, эти люди получили пожизненные болезни из-за деятельности атомного комбината «Маяк», это наши соотечественники — преждевременно слегшие в могилу татары.

То, что это так, будут свидетельствовать праведники, покоящиеся на восьми кладбищах Караболки, то, что это так расскажут сами жители деревни, меченные атомом!

И всю ответственность за содеянное, за гибель людей, брошенных на произвол судьбы, должно нести российское государство и его руководство.
Атомное предприятие «Маяк»

Никто не сможет жить спокойно в России и даже в Европе, пока на южном Урале действует атомное предприятие «Маяк». На сегодняшний день на «Маяке» запрятано около 1 миллиарда кюри атомных отходов, это самый большой и самый опасный показатель в мире! Там же на «Маяке» хранится 25 тонн оружейного плутония, если он взорвется, наружу выйдет радиация равная восьми тысячам Чернобылей! По снимкам сделанным из космоса видно, что Челябинская область, где расположен «Маяк», самое грязное место на земле, а озеро Карачай, куда сбрасываются атомные отходы, считается самым грязным и опасным озером в мире. На «Маяке» находится 331 атомных могильников, 17 озер, через край переполненных атомными отходами; под городом Озерский плещется атомное море, которое движется в сторону Челябинска со скоростью 80 метров в год. Сам комбинат «Маяк» сбрасывает свои радиоактивные отходы в реку Теча, а она в свою очередь через реки Исеть, Тобол, Иртыш, и Обь несет свои воды в Северный Ледовитый Океан. Это значит, что две тысячи квадратных километров воды и почвы в бассейне этих рек, периодически отравляются радиационными отходами!

Также следует заметить, что “Маяк” расположен в крайне неблагоприятном, подверженному ураганам и ветрам, аномальном месте. Здесь, у подножия Уральских гор, арктический воздух, идущий с Северного полюса, встречается с жарким ветром, дующим с Казахстанских степей. Это способствует формированию торнадо и антициклонов. Здесь даже зимой возможны ливни и грозы, а летом снег и град. Если еще вдруг произойдет и землятресение, то и “Маяк”, и вместе с ним вся Сибирь и Урал будут стерты с лица земли, а сильнейшая радиация окутает весь земной шар! Если учесть, что у 75 процентов населении Озерска и работников “Маяка” обнаружены психические отклонения, что каждый пятый житель -наркоман, можно представить, в чьих руках находится атомное производство!

Все это означает только одно: трагедию глобального масштаба можно избежать только остановив производство на “Маяке”. Все виды производства оружия на “Маяке”, все виды деятельности, связанные с ураном и плутонием, должны быть немедленно преостановлены. Также должны быть прекращены ввоз и переработка ядерных отходов из-за рубежа. С этого момента “Маяк” должен заниматься только утилизацией своих собственных, накопившихся за долгие годы деятельности, атомных отходов, так как девать их больше некуда. Этот процесс должен идти под наблюдением международных комиссий. Хотелось бы надеяться, что в будущем вся территория “Маяка” будет замурована плотным саркофагом и будет тщательно охраняться. Человечество хочет жить, для этого атомный монстр должен прекратить свое существование.

А пока “Маяк” продолжает свою смертоносную деятельность, все близлежащие населенные пункты, в том числе и Татарская Караболка, должны быть в срочном порядке эвакуированы в безопасное место. Но не так, как это случилось с деревней Муслюмово, когда деревню просто переселили с одного зараженного места в другое. Переселение должно быть в отдаленное от атомного объекта, экологически чистое место, а жители должны иметь право выбора.

Всех жителей деревни Татарская Караболка, в том числе и соседней деревни Мусакай, без всяких судебных разбирательств признать пострадавшими от деятельности комбината “Маяк”. Предоставить им льготы наравне с чернобыльцами и оказать всяческую помощь со стороны государства.

В случае невыполнения этих условий, обвинить Россию в проведении атомного геноцида против татарского народа и подать на нее иск в Международный Гаагский Трибунал.

Для подачи иска против России в Международный Гаагский Трибунал взять за основу показания жителей деревни Татарская Караболка и Конвенцию ООН.

Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказания за него:

Статья 2.

В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую:

А) убийство членов такой группы;

Б) причинение серьезных телесных повреждений или умственного растройства членам такой группы;

С) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые расчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;

Д) меры, расчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

(Принята в 1948 году. Вступила в силу в 1951 году.)

КОМУ НУЖНЫ ЛЬГОТЫ НА ТОМ СВЕТЕ?

Люди, работавшие на ликвидации последствий катастрофы 1957 года, умирают, так и не добившись признания своих заслуг

23 марта в 14 часов дня после тяжелой болезни скончалась в городской больнице Озерска пожилая жительница поселка Метлино Зухра Каримова. Обстоятельства смерти дотоле почти никому не известной женщины с максимальной наглядностью показали отношение государства к аварии 1957 года на ПО «Маяк» и ликвидаторам , работавшим на устранении последствий.

Чиновникам, как выяснилось, беспокойные ликвидаторы мешают… исполнять закон.

Зухра Каримова умерла, потратив много лет на борьбу за право считаться ликвидатором . В 1957 году колхоз Татарской Караболки послал ее уничтожать солому, сажать сосны и разбирать пристрой на зараженных радиацией территориях. Лишь через 40 лет (в 1997 году) и лишь через суд она получила заветные корочки. А через некоторое время с подачи управления социальной защиты областной суд отказал Каримовой и другим таким же ликвидаторам в праве считаться таковыми. Удостоверения остались, но выплаты «гробовых» прекратились.

— С тех пор начался судебный марафон, — говорит Луиза Коржова. председатель совета общественной организации «Кыштым-57». По ее словам, на судебном процессе представители соцзащиты вели себя некорректно. О человеке, страдающем раком кожи, могли сказать, что он «недостаточно болен». Говорили, что ликвидаторы не имеют права болеть лучевой болезнью, что «на них надо слишком много денег». Постепенно «дела ликвидаторов » дошли до Верховного суда. Пока Верховный суд рассмотрел дело только одной женщины-ликвидатора и признал ее права. Отмененное решение было направлено на пересмотр в Озерск. В 2003 году эта женщина и еще пять человек были признаны ликвидаторами .

Чиновники, на которых вышел корреспондент «Синегорья», уже не удивляются наплыву журналистов. Первый заместитель начальника управления социальной защиты населения Челябинской области Татьяна Чиркова объяснила, что Зухра Каримова все-таки получила удостоверение (за несколько дней до смерти. — Прим, автора). Правда, тут же оговорилась, что речь идет не о статусе ликвидатора , а о признании того, что болезнь человека связана с радиацией. А опоздали, потому что лишь в начале января этого года экспертная комиссия из Озерска прислала необходимое заключение, после чего оно было «оперативно» отправлено в Министерство здравоохранения и социального развития. Бланки вернулись лишь через два месяца, 15 марта.

По словам чиновников соцзащиты, вопрос о признании человека ликвидатором — «это отдельная тема». В законах есть списки населенных пунктов, жители которых автоматически становятся льготниками.
Но Татарская Караболка и ряд других деревень в этих списках отсутствуют. Также есть четкие указания, что считать ликвидационными работами, а что нет (в архивных записях порой написано вместо законного слова «ликвидация» здания — «разбор»). Дескать, плох закон или хорош, госслужащие обязаны его выполнять.

Дела же Зухры Каримовой и еще целого ряда просителей лежат сейчас в Верховном суде. Только вот она сама в земле. И это, судя по всему, норма. Ведь и до нее умирали такие же. как она, ликвидаторы , так и не дождавшись справедливости. Другие, живые, а их сотни и сотни, махнули рукой и не стали продолжать многолетнюю борьбу: кому нужны льготы на том свете?

В начало → Солдаты-ликвидаторы ПО «Маяк» (Ликвидаторы-маяковцы Челябинск-40.Озёрск).